РИА Новости опубликовало материал о деле Галины Цымбаловой и ее детей под заглавием «Органы опеки помогут вернуть детей жительнице Курской области».
Напомним, что в сентябре 2010 года орган опеки и попечительства Хомутовского района Курской области отобрал двух несовершеннолетних детей у их матери Галины Цымбаловой – жительницы села Искра Хомутовского района. Хотя в семье были определенные проблемы, действия органа опеки и других субъектов системы профилактики безнадзорности несовершеннолетних в этом деле, по полученной нами информации, осуществлялись с многочисленными серьезными нарушениями. Несмотря на то, что семья после отобрания детей предприняла все действия, требуемые сотрудниками опеки, орган опеки продолжил требовать в суде лишения их родительских прав. Помощи от уполномоченного по правам ребенка в Курской области семья получить не смогла. Суд первой инстанции принял решение о лишении родительских прав. Кассационная жалоба родителей будет рассматриваться 16 декабря в Курском областном суде.
После того, как к нам обратилась 17-летняя дочь Галины Цымбаловой Карина, мы постарались привлечь внимание общественности и средств массовой информации к этому к этому делу.
Судя по всему, благодаря вниманию общественности, в ситуации произошли некоторые положительные сдвиги. Заместитель директора департамента по опеке и попечительству Курской области Александры Орестовны Коллегаевой (по совместительству – уполномоченного по правам ребенка в Курской области) Елизавета Проскурина заявила прессе, что надо не лишать Галину Цымбалову родительских прав, а только временно ограничить ее в родительских правах. «Наша главная задача, безусловно, добиться того, чтобы дети остались с родителями. Надеюсь, эта ситуация послужит для родителей хорошим уроком, и семья сохранится».
Однако, честно говоря, даже в таком виде реакция госпожи Проскуриной на эту ситуацию нам не очень понятна.
Во-первых, совершенно очевидно из ее слов в статье («Когда сотрудники органов опеки пришли к Цымбаловым с очередной проверкой в сентябре, то обнаружили, что в доме нет еды, полный беспорядок и двухлетний ребенок с температурой без лекарств»), что госпожа Проскурина доверяет информации, исходящей от сотрудников органов опеки. Между тем, проводя свои проверки, сотрудники органа опеки нарушали все правила.
Согласно действующему порядку, утвержденному Министерством образования, проведя проверку, орган опеки обязан в шестидневный срок составить акт обследования условий жизни семьи и направить его родителям. Между тем, по словам Галины Цымбаловой, она не видела ни одного акта и о существовании этих актов узнала лишь в судебном заседании. По ее словам, никогда органы опеки не предъявляли ей и ее семье конкретных требований, которые она могла бы исполнить. Между тем, действующий порядок предписывает предоставить акт обследования жилища родителям, в том числе, с той целью, чтобы содержащаяся в нем информация и выводы могли быть оспорены в судебном порядке. На наш взгляд, нет никаких оснований принимать за достоверную информацию из акта, порядок составления которого был нарушен. Нет оснований и доверять словам сотрудников органа опеки – допустив нарушения и злоупотребления в своей деятельности, они теперь лично заинтересованы в том, чтобы показать – в семье все было плохо и они действовали правильно.
Вызывают вопросы и другие обстоятельства этого дела. Так, в качестве доказательств в деле фигурируют протоколы об административных правонарушениях и постановления по делам о них в отношении Галины Цымбаловой. Однако, по полученной нами информации, она узнала об их существовании опять-таки только в заседании суда. Если это верно, то были нарушены нормы закона, который требует, чтобы протоколы такого рода давались на подпись гражданину, а копия постановления по делу вручалась ему под расписку или пересылалась почтой установленным порядком. Более того, если постановления по делу об административном правонарушении не были вручены под расписку или пересланы человеку, в отношении которого они приняты, то они попросту не вступили в законную силу.
Стоит помнить о том, что и Конституция и гражданское процессуальное право не допускают использования в суде доказательств, полученных с нарушениями закона.
Если в семье были проблемы, но она старается исправиться, делает возможные для нее шаги в сторону нормализации ситуации – непонятно, зачем не только лишать родителей прав, но и ограничивать их в родительских правах. Ведь ограничение в правах означает, что, как минимум полгода, дети будут находиться вне семьи. Часто используемая практика «заберем детей и посмотрим, как себя поведут полгода, понравится – вернем», вообще говоря, кажется, в ситуации, когда семья уже предпринимает необходимые шаги для решения своих проблем, формой изощренного садизма как в отношении родителей, так и в отношении самих детей. Куда более разумным решением в такой ситуации является возврат детей родителям и дальнейшее социальное сопровождение семьи. При этом действующее право такой вариант решения вполне позволяет.
Создается впечатление, что решение о лишении или ограничении родительских прав сегодня остро нужно чиновникам уже просто для того, чтобы доказать собственную невиновность.
На этом фоне очень знаменательно выглядит еще один момент, получивший освещение в публикации РИА Новости:
«По словам Проскуриной, служебных проверок законности действий сотрудников органов опеки Хомутовского района при изъятии детей областной департамент по опеке и попечительству проводить не будет, так как показания сторон очень разнятся, а решение районного суда уже вынесено».
Эти слова госпожи Проскуриной вызывают острое недоумение и весьма серьезные вопросы.
Во-первых, вполне очевидно, что если показания сторон разнятся – это повод именно для проведения тщательной проверки, а не для отказа от нее.
Во-вторых, районный суд не исследовал вопрос о законности и правомерности действий органа опеки Хомутовского района Курской области как в процессе сопровождения семьи, так и при отнятии детей. Этот вопрос, таким образом, прямо не связан ни с делом о лишении родительских прав, ни с принятым решением суда первой инстанции.
В-третьих, семья сделала утверждение относительно серьезных фактов, которые вполне могут и, по нашему мнению, должны быть проверены:
- По словам Цымбаловой, ей не предоставлялся ни один акт проверки жилищных условий органом опеки. Это означает, что она не могла выразить свое несогласие с содержащейся там информацией, оспорить акт в суде, если эта информация или сделанные на ее основании выводы были ложными. Если копии актов были переданы Цымбаловой, в документах органа опеки должны быть доказательства этого, что нетрудно проверить;
- По полученной нами информации, дети были изъяты не из дома – девятилетняя Мария Гузун была отобрана из детского летнего лагеря, где находилась с воспитателями, а маленький Даниил Цымбалов – прямо из детской больницы, где завершал лечение; Ст. 77 Семейного Кодекса РФ допускает отобрание детей лишь в ситуации непосредственной угрозы их жизни и здоровью, а ее не могло быть в детском лагере и в детской больнице. Таким образом, как представляется, дети были отобраны без оснований, предусмотренных законом;
- Федеральный закон «Об опеке и попечительстве» и Семейный Кодекс не допускают разделения братьев и сестер, кроме особых случаев. Было ли решение, по которому одного ребенка поместили в приют, а другого немедленно отдали в чужую семью, принято с учетом этих норм? Это также необходимо проверить, как и ту информацию, что члены семьи, в которую отдали ребенка, находятся в родственных отношениях с сотрудницей опеки (если так, то может иметь дело личная заинтересованность последней в деле);
- По словам родителей, от них скрыли информацию о местонахождении Даниила. Более того, их прямо дезинформировали, сообщив, что он находится в приюте в городе, тогда как он был передан в семью. Это нарушает норму 66 статьи Семейного Кодекса. Возможно и необходимо проверить, соответствует ли эта информация действительности;
- Семья предприняла действия по исправлению существующих в ней проблем после отнятия детей. Часть этих действий была предпринята до суда первой инстанции. Между тем, в суде представители опеки ничего не говорили о положительной динамике в семье, в результате чего о ней могли свидетельствовать только ответчики, к которым суд отнесся критично. Необходимо проверить, по какой причине представители органа опеки не потрудились представить в суде полную и объективную картину ситуации (особенно с учетом существующей информации о том, что сотрудница органа опеки заранее заявила матери «ничего у вас не выйдет»).
Во всех этих случаях речь идет не об оценочных, а о фактических утверждениях, которые вполне могут быть удостоверены или опровергнуты тщательной проверкой действий органа опеки и попечительства. Остается загадкой, по какой причине проведение такой проверки в столь серьезной ситуации госпожа Проскурина считает ненужной. Это вызывает серьезные вопросы.
Стоит напомнить, что если гражданин оспаривает законность действий должностного лица, то гражданское процессуальное законодательство считает его по умолчанию правым. Это должностное лицо в суде должно доказывать законность своих действий (гл. 25 ГПК РФ), а не пострадавший – их незаконность. Было бы естественно применять этот принцип и при осуществлении вышестоящего контроля над подведомственными органами, если от граждан поступает информация о незаконности их действий.
Хотелось бы напомнить также, что Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ Павел Астахов говорил о том, что все возможные нарушения в действиях при отнятии детей надо проверять, а допустивших нарушение чиновников – наказывать, вплоть до уголовного преследования. Хочется надеяться, что такие заявления не останутся «просто словами».
Мы надеемся, что Курский областной суд отнесется к делу более взвешенно и тщательно, чем это сделал районный суд, учтет и специфику дела, и его общественную значимость. Мы еще раз предлагаем тем, кто хочет помочь семье Галины Цымбаловой направить обращения должностным лицам и в Курский областной суд (образец обращения и электронные адреса — по ссылке, письмо в суд лучше отправить через электронную приемную суда). Хотим подчеркнуть, что в последнем случае речь никоим образом не идет о попытке оказать давление на правосудие, которое должно оставаться справедливым и беспристрастным. Направляя обращение, вы, безусловно, не будете пытаться влиять на решение суда. Ваша цель – обратить внимание суда на общественную значимость дела и побудить внимательно и тщательно разобраться в нем.
Мы все должны понимать: добиться соблюдения справедливости и законности в каждом подобном деле — означает не только помочь конкретной семье, но и сделать важный вклад в реальную и очень значимую проблему - проблему произвола органов опеки «на местах».
